Александр Власенко
"Аще с разумом прочтете, найдете
всякого утешного добра; аще же ни,
наследите всякого неутешного зла".
А.М.Романов "Урядник сокольничьего пути"
Ох, и вправду графоманы достали! Ей-ей, вразумлять надоело! Уж сколько зарекался
щёлкать по нахально выпирающим частям их творений, да вот остановиться никак не
получается. Потому что чувство долга обязывает: негоже допускать выползания их
на люди, в какой бы ипостаси они ни пытались засветиться, - то как изобретатели,
то как непрошеные советчики. Теперь вот в критики набивается очередная парочка,
гг. Мычко и Кириллов (журнал "Мир среднеазиатской овчарки" № 3, февраль 2005).
Не понравилась им статья М.Пулина ("Волкодав- info " №1) о тестировании среднеазиатских
овчарок. Что ж, статья спорная, возражений заслуживает. Но и обсуждения тоже,
ибо вопросы поднимает не только лишь у её автора наболевшие. Обсуждения, - а не
бездумного и невежественного смешения с грязью!
Критика в кинологической прессе не то, чтобы не нужна, - ещё как нужна! - но
ведь и для критиков существуют определённые правила хорошего тона. Критик, во
всяком случае, должен знать предмет, о котором пишет, ничуть не хуже подвергаемого
злопыхательству автора. Разве не так? Но если критики дела не знают, а зоильствуют
лишь из желания покрепче насолить, да и хамят при этом вовсю, то как же с их устремлениями
надлежит поступать? С ними надлежит поступать в соответствии с рекомендацией А.С
Пушкина: "Души прекрасные порывы!". И коли сами гг. М. и К. не сумели задавить
в себе избыточную агрессивность, мы им поможем.
Вполне вероятно, что г-н К., который когда-то знакомился с творчеством Пушкина
(это следует из имеющейся в статье г-на К. ссылки на мнение "нашего всего"), сочтёт
нужным заметить, что у классика слово "души" вовсе не глагол в повелительном наклонении,
а существительное в родительном падеже. Ну и пусть. В проигрыше всё равно остаётся
г-н К., поскольку он, в свою очередь, неверно процитировал того же А.С., который
слово "оспоривай" писал именно так, через корневую "о". Вроде, мелочь, - но и
её достаточно для вывода: не всегда г-н К. достаточно внимательно относится к
читаемым текстам. Иначе вряд ли бы он решился заносчиво (и неоднократно) попенять
М.Пулину за, якобы, незнание русского языка, когда тот использовал выражение "дать
хватку". Ведь столь неудачное, по мнению г-на К., словосочетание, никак не может
быть отнесено к собственной терминологии М.Пулина, поскольку издавна используется
в среде псовых охотников и, соответственно, в охотничьей литературе. Другое дело,
если г-н К. об этом не знает, не читал или читал по обыкновению невнимательно.
Либо вообще недоволен существующими в русском языке нормами. Тогда ему, коли осмелится,
резонно будет переадресовать свои упрёки, например, к Е.Э.Дриянскому ("Записки
мелкотравчатого") и П.М.Мачеварианову ("Записки псового охотника Симбирской губернии").
Но рисковать не советую, потому что если разгневанные борзятники и гончатники,
а вкупе с ними все оскорблённые любители русской словесности в ответ по разу плюнут,
г-н К. утонет.
Перейдём от не слишком существенных частностей к сути всех трёх статей. Включая
пулинскую.
Вообще тестирование может быть очень разным, и для племенного, и для рабочего
использования, о чём г-н К., очевидно, не знает. Есть тесты "профильные", когда
собаки одной породы разделяются по пригодности к разным видам службы. Вот о таких
тестах, похоже, г-н К. что-то слышал (вот его слова: "В любом случае тест - это проверка способностей тестируемого к той или иной
деятельности. Тест проводится до начала этой самой деятельности <…>. Иными словами - сначала тест, потом обучение"). Но ещё, к его и г-жи
М. сведению, можно проверять способности врождённые, как они проявляются сами
по себе, а можно - вероятный "потолок" их развития, и тестировать уже обученных
собак. Либо отбирать раннеспелых особей, у которых те или иные желательные аспекты
поведения отчётливо видны уже в юном возрасте. Либо по скорости обучения. Либо
по уровню развития рассудочной деятельности. В недалёком будущем, с ростом количества
банков генетических материалов, наверняка будут тестироваться и собаки преклонного
возраста - при отборе по долговечности, что уже стало проблемой для ряда пород.
А для пород и популяций, спектр способностей которых неизвестен, требуются сложные,
разветвлённые системы тестирования, позволяющие выявить и статистически проанализировать,
а главное - не упустить из виду и случайным образом не потерять желательные или
интересные в перспективе качества. Однобокость, ограниченность подхода к тестированию
среднеазиатских овчарок - основная, на мой взгляд, ошибка в соображениях М.Пулина.
Упёрся в одну лишь охрану, а это чревато. Конечно, большинству владельцев именно
охранные качества от "азиатов" и нужны, здесь М.Пулин, к сожалению, прав. И в
качестве теста лучше использовать хоть что-то, чем совсем ничего. А ни г-н К.,
ни г-жа М., в отличие от М.Пулина, ничего предложить не могут, и в НКП САО на
эту тему почти ничего нет. Впрочем, это "почти" сколь-нибудь существенной роли
не играет. По крайней мере, сравнительно с пулинской проверкой, использующийся
РКФ-овский тест - голая вода, пустой дистиллят.
В настоящее время для допуска среднеазиатской овчарки в племенное разведение
(в системе РКФ) она должна пройти уморительной сложности испытание поведения,
сиречь тестирование, состоящее из трёх этапов: мануального осмотра экспертом;
прохождения на поводке сквозь группу движущихся, без агрессии и страха, людей;
проверки отношения к выстрелу, произведённому из стартового пистолета с расстояния
20-25 метров. И всё. Как видно из содержания теста, собака, изготовленная из плюша
и ваты или в части поведения максимально приближенная к мягкой игрушке, пройдёт
испытание вообще идеально. Над этим можно смеяться, а можно и плакать. Ещё можно
быть довольным, как г-жа М. Всё зависит от отношения к судьбе породы.
Любой, кто понимает в дрессировке, уверенно скажет: нет собаки настолько трусливой,
чтобы её нельзя было приучить спокойно держаться при прохождении такого рода проверки.
И, тем более, откровенные вахлаки пофигического склада пройдут её без потерь.
Пытаться селекционировать "азиатов" с помощью РКФ-овского теста - всё равно, что
ловить плотву сетью с полуметровой ячеёй. Между тем, лишь чтобы удерживать поведенческие
характеристики поголовья на необходимом уровне, требуется отсеивать порядка четверти
из претендующих на использование в разведении. А для прогресса - не меньше половины.
Но, скажите на милость, как и что можно отсеивать, если до сих пор не определены
единые критерии поведения, и каждый заводчик ведёт (если только ведёт!) отбор
по своему вкусу? Потому на выходе и получаются цифры, приведённые М.Пулиным (в
чём я с ним полностью согласен): сейчас лишь около 10% "азиатов" обладают всем
комплексом желательных качеств, физических, интеллектуальных и психических, с
точки зрения пользователя, которому нужна собака с хорошими способностями к охране,
смелая, уверенная в себе и адекватная в любой ситуации, приятная в общении, уживчивая,
лёгкая в управлении, без проблем любым штукам обучающаяся, понятливая, притом
здоровая, сильная, быстрая и выносливая. Это незаангажированным дрессировщикам,
кстати, гораздо виднее, чем заводчикам типа г-жи М., потому как дрессировщики
видят собак самого разного происхождения в деле, а не только на выставках.
Как видно, проблема тестирования и племенного отбора среднеазиатских овчарок
гораздо сложнее, чем может показаться стороннему, тем более, неискушённому взгляду.
Разве только для таких, как г-н К., всё здесь "совсем просто". "Простота хуже воровства", - недаром о них сказано. Точно такие же простые люди, не привыкшие задумываться
перед принятием решений (в лучшем случае - после, когда утраты делаются невосполнимыми),
подвели "к нулю" уже многие, прежде замечательные породы. Рука об руку с цинично
равнодушными и самодовольными снобами, подобными г-же М., которые судить могут
о чём угодно, но делать своими руками - не очень. И которые в упор не хотят видеть
нарастающих проблем в разведении САО.
Я, было, осмелился предположить, что г-жа М. хотя бы в общих чертах понимает,
для чего тесты нужны. Но с удивлением обнаружил, что она, как и г-н К., безнадёжно
путает тестирование с испытаниями обученной собаки. Правда, по части путаницы
М.Пулин недалеко от них ушёл: объединил в рамках одной проверки и то, что хороший
"азиат", - не специально дрессированный, а элементарно воспитанный, - способен
делать сам по себе, и то, что без предварительного обучения далеко не каждый сумеет
выполнить (например, прыгнуть через двухметровый барьер).
Впрочем, по порядку.
В принципе, предложенный М.Пулиным вариант проверки поведения (тесты физических
данных мы пока отложим) не самый корректный, поскольку не исключает предварительной
подготовки некоторых собак, т.е. ставит их в не совсем равные условия. В то же
время он наиболее прост и доступен в исполнении. Недоработан, - да, но в этом
и сам автор с готовностью признаётся. Как себя при проверке должен вести приличный
"азиат", - в целом, с некоторыми допусками, описано верно. Причём, что немаловажно,
так станет действовать и взрослая или почти взрослая собака, получившая лишь ограниченное
домашнее воспитание силами членов семьи, но не обученная защите или, как-либо
специально, охране. Т.е. тест вполне "проходим" для собак, обладающих достаточной
смелостью, инстинктивным стремлением охранять свою территорию и защищать хозяев,
нормальной контактностью, уравновешенностью нервных процессов и хотя бы посредственной
обучаемостью. Больших задач автор, помнится, себе и не ставил.
Идею теста понять несложно (хотя, вообще-то, на мой взгляд тоже, преподнесена
она коряво). Последовательность этапов вполне логична. Собака, увидев на своей
территории чужого человека, самостоятельно нападает на него. Борется с фигурантом,
если тот сопротивляется, и прекращает нападение, когда противник сдаётся. Будучи
в присутствии хозяина, безоговорочно уступает инициативу ему. Подчиняясь фиксирующей
команде, терпит повторное появление фигуранта, атакуя последнего лишь когда тот
несомненно проявляет агрессию. Находясь за пределами собственной территории, продолжает
защищать хозяина и отражает нападение на него фигуранта. Взятая после этого на
поводок и водимая довольно близко от фигуранта, подчиняется воле хозяина и не
проявляет избыточной агрессии. Даже вскоре после столь сильного возбуждения, готова
без сопротивления принять позу покорности перед хозяином и перенести неприятное
с его стороны воздействие. Вслед за тем, находясь в свободном состоянии, быстро
подходит на его призыв, т.е. демонстрирует сохранение благожелательного отношения
к хозяину.
Чем же тут недовольны гг. М. и К.?
Г-ну К. по первому этапу тестирования непонятно, почему вдруг "азиат", обнаруживший
на своей территории спокойно стоящего незнакомца, станет на него нападать, и что
для собаки должно послужить сигналом к атаке. А г-жа М., напротив, требует, чтобы
в той же ситуации та же собака не ограничивалась ударами зубов, а, мгновенно напав,
яростно терзала нарушителя. Ну, гг. критики, вам никак не угодишь! Хоть бы промеж
собой предварительно договаривались, что ли.
Эх, г-н К.! Неужто есть дрессировщики, которым неведомо, что многим нормальным
собакам, и не только "азиатам", от природы свойственно охранять свою территорию,
и сигналом для атаки им служит сам факт наличия там постороннего человека? Ах,
г-жа М.! Если собака никогда в жизни не кусала человека, то при первом предъявлении
она, вполне вероятно, и не сможет его сильно укусить. Но если "азиат" при указанных
выше обстоятельствах плотно атакует и пытается хоть как-то действовать зубами,
научить его крепко кусаться можно безо всяких проблем и в самые кратчайшие сроки.
В качестве иллюстрации блестящего охранного поведения могу привести такой пример.
Совсем недавно меня весьма умилила четырёхмесячная сучонка-"азиатка", происходящая
от отлично работающих родителей, которая, встретив у калитки, на своей земле двух
незнакомых людей, не давала им проходу, буквально впритирку злобно облаивала и
клацала зубами, пытаясь, но не умея укусить. Поняв же, что люди всё равно идут
к дому, она, так же лая и щерясь, стала ложиться поперёк их пути, прямо под ноги,
воистину жертвуя собой.
Обнаружив незнакомого человека на своей территории, "азиат" должен напасть на
него в силу выраженности врождённого охранного поведения; встретив сопротивление,
он должен бороться, если смелый; при прекращении сопротивления противника, он
не должен добивать сдавшегося, постольку, поскольку обладает природным благородством.
Вот эти ценные, и у собак, и у человека, черты характера - и есть часть того,
за что любители настоящих собак превозносят "азиатов".
Впрочем, что такое благородство, может понять лишь тот, кто им тоже обладает.
Не всем дано, гг. критики. Если желаете, можете подыскать взамен данного слова
какой-нибудь подходящий научный эквивалент.
В любой породе не так уж редко встречаются (а среди "азиатов" пока ещё чаще,
чем в большинстве других пород) особи, которые склонны уважать своих хозяев и,
даже при самом минимуме воспитания, исполнять их требования. Такое поведение является
желательным, и потому М.Пулин включил в тесты для племенных собак моменты, характеризующие
отношение к хозяину и, заодно, уравновешенность нервных процессов. Ничего запредельно
сложного для хорошего "азиата" нет ни в выдержке в присутствии фигуранта, ни в
покорности хозяину, когда тот прижимает голову собаки к земле. На достижение такой
степени подчинённости лишь иногда необходимо более двух-трёх занятий по послушанию
в рамках обычной программы (в молодом возрасте, конечно; и потом, разумеется,
нормальный уровень отношений время от времени следует поддерживать). Но г-ну К.
всё это кажется то "весьма приличной дрессировкой" серьёзного соревновательного уровня (вот же, хвастает своим стажем и достижениями,
а дрессировки от воспитания не отличает!), то цирковым аттракционом, опасным для
обычных владельцев собак. Г-н К. хоть и дрессировщик, но - спортсмен. Для него
смысл дрессировки заключается в безупречном исполнении собакой стереотипных действий
в стереотипных же условиях. Многие виды современных соревнований (в частности,
ИПО и аджилити) требуют собак с определённой маниакальностью поведения, что дрессировщики
(и г-н К. тоже) в них нарочито развивают. "Азиаты", за редким исключением, абсолютно
нормальны, не маньяки, и, в среднем, для такой работы не годятся. Их можно быстро
обучить чему угодно, но руководствуются они, практически во всех ситуациях, прежде
всего рассудком, а не рефлексами. Потому в ходе дрессировки "азиатов" важно не
обучение как таковое, а формирование поведенческого комплекса в целом, воспитание
адекватной, здоровой, инициативной личности. Умны "азиаты" очень, порою кажется,
что даже слишком, причём думать начинают рано, и, почти обязательно, направление
мыслей идёт наперекор желаниям обучающего, потому что с младенчества эти собаки
своевольны. Характер устанавливается поздно, лишнего и однообразного делать не
любят, эмоций понапрасну не расплёскивают, не азартны, часто откровенно ленивы,
сплошь и рядом не приемлют всякого рода условностей, - отсюда и специфика дрессировки.
С "азиатом", если сжато формулировать, важно вовремя, в юном возрасте (начиная
месяцев с трёх), верно построить отношения, заставить соблюдать важные в повседневном
обиходе правила и ввести их в привычку, тогда же добиться надёжности в управлении
(то, другое и третье как раз и означает - воспитывать), научить как можно большему
количеству приёмов послушания, а по возможности и поиска, привив попутно вкус
к работе и, затем, - главное! - развивать и развивать его мозги и самостоятельность.
И дрессировать "азиата" нужно сразу качественно, твёрдо, без ошибок и послаблений,
потому что оттачивать у него уже сформировавшийся навык очень сложно, а все допущенные
просчёты и недосмотры, легко шлифующиеся у собак классических служебных пород,
"азиат" непременно запомнит навсегда и после предъявит к оплате в самое неподходящее
время. Не правда ли, заметны отличия от спортивного подхода? Вот и не лез бы г-н
К. с менторским тоном туда, где при всех заслуженных регалиях ему более чем на
роль желторотика претендовать пока совершенно не приходится! И г-жа М. с её весьма
странными представлениями о дрессировке собак, выказывающая словами своими лишь
глубокое невежество в данной области кинологии, лучше бы тоже воздержалась от
каких бы то ни было претензий к М.Пулину, который, в отличие от обоих критиков,
по крайней мере, знает, о чём ведёт речь. То, что гг. М. и К. особенностей поведения
"азиатов" абсолютно не понимают, а дрессировку собак для реального (рабочего)
применения, в лучшем случае, видели лишь издалека, доказывается практически всем,
написанным ими о каждом этапе тестирования.
Например, г-жа М. зря отождествляет удары зубами с прищипываниями и тряпичничаньем,
как свойство неуверенной собаки. Несомненно, под "азиатами" в дрескостюме ей работать
не приходилось. Те ведь очень быстро замечают разницу между защитным снаряжением
и живым мясом, между реальной угрозой и тренировкой. Вообще, в дрессировке, как
и в оценке работы "азиатов", есть масса сложностей, обусловленная проявлением
ими недюжинного ума, догадливости, способности тонко чувствовать ситуацию и выдавать
"на-гора" самые неожиданные варианты её разрешения. Часто "азиат" (смелый и уже
работавший на костюм или "скрытку"), поняв очередную несерьёзность, условность
нападения, гасит свою ярость и начинает "формальничать", но не играючи кусать,
а именно сильно бить зубами (бывает, одним ударом сквозь дреску отсушивая руку).
Но другой "азиат" может делать то же самое, выжидая момент, чтобы поймать фигуранта
за лицо либо за иную незащищённую часть тела (Пулину-то, кстати, при мне вот так
именно разок и досталось). А нередко "азиаты", вполне уверенные в себе, однако
не находящие причин драться или, хотя бы, озлиться, используют удар зубами в качестве
предупреждения нападающему, понуждая того к отступлению. Обо всём этом хорошо
знают (и отличают одно от другого) дрессировщики-практики, но отнюдь не каждому
кабинетному теоретику или дилетанту, не говоря уже о графоманах, стоит рассуждать
на данную тему. К сведению г-на К., фигурант для "азиата", если пёс хоть раз на
занятиях по защите получил болезненный удар от противника, никогда не является
"партнёром для детских игр". И вообще они не склонны "играть в войнушку". "Зарница"
не для этих собак: если уж они кусают, то всегда кусают всерьёз.
И ещё кое-что для г-на К. В статье М.Пулина написано буквально следующее: "Хозяин, подойдя к двери, либо фиксирует собаку командой рядом с собой, либо
отправляет её на место, после чего открывает дверь". Прочитав сие, г-н К. разразился следующей тирадой.
"Команда "Рядом" отнюдь не является фиксирующей. Это сигнал к началу движения
рядом с дрессировщиком, к прекращению движения и остановке с последующей усадкой,
к изменению темпа и направления движения. Только полуграмотные недоучки путают
команды "Ко мне", "Рядом" и "Сидеть", употребляют одну вместо другой, создавая
тем самым из каши в собственной голове кашу в голове собаки".
Ну, что на это можно ответить? Если выдерживать тон, которого не стесняется г-н
критик, то, примерно, вот что. "Только полуграмотные недоучки, не научившиеся чтению в школе, способны не заметить
отсутствия кавычек и по глупости (не хочу подозревать подлого умысла) изменить
смысл прочитанного". Судите сами: рядом с собой собаку можно зафиксировать во всех мыслимых позициях,
каковые она способна принять, и для того использовать великое множество команд,
а не только "Рядом". Кстати, для справки г-ну К.: команда "Рядом" может иметь
для собаки вообще любое значение, ведь она всего лишь условный раздражитель. Другими
словами, что по этой команде собаку научишь делать, то она делать и будет. А в
классическом варианте команда "Рядом" таки является фиксирующей, поскольку подразумевает
всего-навсего занятие собакой определённого положения у левой (в некоторых случаях
- и у правой) ноги дрессировщика. И когда мы учим "азиата" кусать именно того
фигуранта, на которого указывает дрессировщик (во время передвижения дрессировщика
с собакой разными темпами среди группы фигурантов), фиксирующей является как раз
команда "Рядом". Можно догадываться, что г-н К., человек не слишком сведущий в
подготовке собак к реальной работе и, к тому же, зацикленный на нормативах досаафовского
разлива, не знает, что в дисциплине "послушание" некоторых других нормативов команда
"Рядом" или аналогичная ей подаётся в двух только случаях: когда собака должна
занять место у ноги дрессировщика и при начале движения. И люди, и даже тупые
собаки не особенно путают команды "Рядом" и "Ко мне", если при подзыве учить собаку
посадке перед дрессировщиком. Так что г-ну К. следует обратить внимание на весьма
сомнительную свежесть каши в его собственном котелке, прежде чем искать означенный
продукт в чужих головах. Похоже, правильно он сам о себе в своей статье сказал:
"Отстаю от жизни, старею, видимо, глупею".
Не рассчитывая повернуть вспять процессы старческой деградации мыслительных способностей
г-на К., замеченные им самим, попробую объяснить оказавшиеся недоступными ему
нюансы тестовой проверки хотя бы г-же М. Какой-никакой, а она заводчик, - вдруг,
пригодится.
"Азиаты", в большинстве своём, - выраженные "территориальщики", чётко знающие
границы, в которых чужим делать нечего. Как правило, за пределами этих границ
"азиатам" для проявления активной агрессии к чужому человеку нужны куда более
веские причины, чем внутри них. Если собака находится на поводке, то она, как
известно, нападает более решительно, потому что, во-первых, если она труслива,
то чувствует себя увереннее, буквально ощущая контакт с хозяином, а во-вторых,
поводок, привязь для многих собак служат неким суррогатом собственной территории.
Следовательно, требование от "азиата" защиты хозяина в этих условиях без поводка
или с брошенным поводком имеет под собой определённые основания.
Нелепо замечание г-на К. насчёт брошенного поводка. У М.Пулина так и написано:
"с брошенным". А г-н К. почему-то считает, что "со сброшенным", и сам удивляется,
"откуда сброшенным?!". Нам тоже удивительно, откуда. Оказывается, от верблюда!
Г-н критик лично изволили придумать. Низкосортный приём - приписывать другому
ошибки, каких нет и не было, а потом за собственное враньё ещё и ругать. Либо
г-н К. действительно читать не умеет, либо текст воспринимал с чужих слов, либо
вельми горазд на гнусности, - тут уж, уважаемые читатели, стройте предположения
сами.
Касательно этапа №4 (движение на поводке близ фигуранта непосредственно после
пресечения атаки последнего). Понять его суть обоим критикам оказалось не под
силу. Г-жа М. увидела в нём аналогию второго этапа тестирования по-эркаэфовски
(см. выше), с разницей в количестве статистов. Ей невдомёк, что когда собаку водят
мимо людей в нейтральной ситуации, это никак не одно и то же с управляемостью
и реакциями собаки сразу после борьбы с человеком. Глупость, она глупость и есть.
Что же до г-на К., то его недоумение вызвано использованием на данном этапе поводка.
Что тоже отнюдь не свидетельствует об изрядности мышления либо, хотя бы, о близком
знакомстве с поведением пусть не "азиатов", а просто нормальных, смелых и уравновешенных
собак. Он пишет:
"Непонятное отступление от общей идеологии теста. Если этап №2 проводится без
поводка (на "своей", по мнению г-на Пулина, территории), то уж на "чужой"-то (опять-таки,
по мнению г-на Пулина), где агрессивность собаки по всем канонам снижена, сам
Бог велел без поводка обойтись, ан нет!".
Н-да, встречаются люди, у которых зараз в голове больше одной мысли не умещается.
Только её, единственную, они думают, а потому и слышат только себя, премногоуважаемого.
А у кого укладывается хотя бы две, тот, наверное, и сам поймёт, в чём тут дело.
Во-первых, между первым и вторым этапами проходит не менее 10-15 минут, и за этот
промежуток времени достаточно уравновешенная собака вполне успеет успокоиться.
Во-вторых, хозяин фиксирует её на месте тем способом (укладкой, посадкой, - выбор
не ограничен условиями), который, по его опыту, наиболее эффективно сдерживает
собаку от проявления избыточной агрессии. А на четвёртом этапе собака возбуждена
только что закончившейся схваткой и, к тому же, её водят мимо движущегося фигуранта.
В движении собаке сдерживаться труднее, нежели в статике, чего здесь непонятного?
Наличие поводка позволяет задать нужный темп движения, иначе слабо дрессированный
"азиат" попытается сближаться с фигурантом, замедлять ход и останавливаться напротив
него.
Итого, ясно, что если задаться целью отбора племенных САО по способностям к охране,
оценивая их психику, то система тестирования, предложенная М.Пулиным, этой цели,
в принципе, отвечает. О поправках, разумеется, можно и нужно спорить.
Теперь о проверке физических характеристик племенных собак. Г-н К. и тут показал
себя полным профаном, об "азиатах" ровным счётом ничего не знающим. То, что нормально
сложенному, здоровому "азиату" без разбега, с места сигануть через двухметровый
"глухой забор" труда не представляет, для г-на К. будет, наверное, откровением.
И что тысячи собак очень разных пород безо всяких проблем пробегают на испытаниях
выносливости не по десять, а по двадцать километров, ему за все тридцать лет вращения
в собаководстве явно тоже никогда слышать не приходилось. Он не соображает, что
немецкая овчарка, не способная прыгнуть на два метра вверх, либо великие производители
породы доберман, умирающие при небольшой беговой нагрузке от перевозбуждения,
- это ненормально. И он не догадывается даже, что более или менее грамотный эксперт
(не чета г-ну К., г-же М. или, тем более, г-же Швец), под руководством которого
проводятся испытания выносливости, по определённым внешним признакам усталости
отстраняет, обязан отстранять от дальнейшей проверки собак, которые их проявили,
как раз во избежание гибели либо заболевания. А чего, собственно, ждать от человека,
для которого высшим авторитетом до сих пор являются нормативы общего курса дрессировки,
а что сверх них, то, видать, от лукавого?
Уже ура, что г-же М. известно хотя бы о прыжковых способностях "азиатов". Правда,
как всегда, ей невмоготу отделить потребности селекционные от нужд житейских.
И она выступает против проверки вертикального прыжка, дабы собаки, обученные преодолевать
"глухой забор", не стали уходить через ограду на волю. А прыжок, между тем, действительно
нужен, поскольку лучше любых иных исследований предохранит породу от распространения
в ней дефектов задних конечностей. Что же, здесь кроется какая-то неразрешимая
дилемма? Да ничуть не бывало! Заборы не так уж трудно оборудовать отбойниками,
через которые даже "азиат" наружу вылезти не сможет. Тем более что всякий владелец
серьёзной собаки, которую он содержит на участке, просто обязан, с точки зрения
морали, построить надёжную ограду. Впрочем, доводы морали вряд ли имеют вес в
глазах г-жи М. Тогда построим аналогию. Допустим, если владельцу ротвейлера или
немецкой овчарки требуется, чтобы его собака была исключительно доброй и ласковой,
и потому он наотрез отказывается учить её защите, но после хочет получить от неё
потомство, то как на него посмотрят в нормальном клубе (обществе, объединении),
где сохраняются требования к рабочим качествам производителей? Что, г-жа М., задумались?
Так ведь прежде надо было думать, а уж потом писать!
Бег за велосипедом г-жа М. назвала "кёрунгом немецких овчарок". Слово такое, для неё новое, незнакомое, где-то услышала и тут с умным видом
решила ввернуть. А значения его не знает. Ну и малость лопухнулась! Кёрунг - это
высшая стадия селекции. Отбор племенных производителей, по-другому. Суть его пересказывать
долго. А та проверка, где бег за велосипедом, называется по-немецки "аусдауэрпрюфунг",
т.е. "испытание выносливости". Без неё, как и без дрессировки, без снимка на дисплазию
и т.д., собаки к кёрунгу не допускаются. Путать одно с другим человеку, который
гордо именует себя экспертом РКФ-FCI, ну, несолидно как-то, смешно даже. Это дилетанту
позволительно, но не специалисту. Сказал бы я, может, что г-жа М. позорит обе
организации сразу, но ведь их репутация - так ли, сяк ли, - всё равно не ахти.
Там и не таковские в авторитете.
По существу дела, если вкратце, вроде бы всё. Понятно, что претензии гг. критиков
к М.Пулину по качеству теста следует признать необоснованными. А что до крайне
оскорбительного тона, неприкрытых грубостей и нападок личностного характера, то
мне комментировать это противно. И даже не знаю, стоит ли М.Пулину на гг. М. и
К. обижаться. Даром, что ли, г-н К. то и дело навязчиво поминает психиатра с бригадой
санитаров? По Фрейду, наверное, с больной головы на здоровую. В этой связи подзаголовок
статьи г-жи М. ("Не могу молчать"), сказать которой, как выяснилось, толком нечего, а удержать в себе извергнутое
она не сумела, можно рассматривать как явный симптом словесной диареи. Речевое
возбуждение вкупе с манией величия, - не пора ли гг. критикам задуматься? И с
логикой, опять же, что-то интересное творится. М.Пулин пишет, что селекция по
поведению САО не ведётся, на что г-жа М. отвечает: полно врать, батенька, дрессировкой
на пяти площадках давно занимаются. Она вообще отдаёт ли себе отчёт в том, что
пишет?
Прочитав пулинскую статью, люди, которым будущее "азиатов" небезразлично, только
бы порадовались, что у них есть ещё один единочаятель. А эти… С совестью у гг.
М. и К. напряжно, знаний маловато, зато хамства - выше крыши. Г-н К. завершил
свой опус словами: "С любовью ко всем малообразованным графоманам". Что ж, гг. критики, на вашем примере отчётливо видно подтверждение давно известному
факту: графоманству и глупости высшее образование отнюдь не помеха. Знаете ли,
иногда даже высокое имя "биолог" произносится как "биолух". Частный случай явления,
называемого "образованщина". В кинологии оно весьма распространено. Например,
г-н К. ничего не смыслит в "азиатах" и дрессировке собак для практического использования,
а г-жа М. - в воспитании и дрессировке вообще. В тестировании же поведения - оба
нули, близкие к абсолютному. А носы-то позадирали! Задаваки!